Подобно многим российским домам ребенка, некоторые детские дома, находящиеся в ведении Министерства образования, стали с 1991 г. получать гуманитарную помощь, в результате чего в комнатах появилась новая мебель, а у детей — новая одежда. Там, как правило, довольно чисто, в комнатах для детей не более двух-трех кроватей, и обеспечено достаточное питание. Дети ходят в местную общеобразовательную школу; иногда с ними проводят внешкольные занятия в детском доме.
Вместе с этим наши исследования также выявили ряд мрачную картину, включающую нарушения прав детей, невыполнение персоналом своих обязанностей и бессмысленную жестокость. В детских домах, где живут дети школьного возраста, сформировалась особая система жестоких наказаний. Эти наказания хорошо известны в российских бастионах беспредела: в армии и в местах лишения свободы.
Разнообразные факты физического и психологического наказания в детдомах можно разделить на две категории. В первой категории — случаи, когда взрослые работники детдома с неофициального согласия директора сами бьют и унижают детей. Вторая категория — изощренный вариант первой, когда взрослые поручают воспитанникам детдома наказать кого-то из детей “всем коллективом”.
Некоторые взрослые работники российских детских домов подвергают детей жестокому и унизительному обращению: имеются сведения о том, что им наносят пощечины и удары кулаком, суют головой в унитаз, сдавливают руку тисками; допрашивая мальчика, сдавливают ему яички; раздевают перед сверстниками; запирают в ледяном неотапливаемом помещении на несколько дней; вступают с детьми в сексуальные отношения; отправляют в психиатрическую больницу в наказание за проступки, такие, как, например, попытка побега. Среди наиболее тревожных сообщений, которые мы получили от подростков-сирот в Москве и Санкт-Петербурге, были сообщения о психологических издевательствах, с помощью которых взрослые насаждали дисциплину. Слово “унижение” постоянно повторялось в рассказах подростков о том, как работники детдома оскорбляют их словами, и о том, как подвергают публичному позору.
Есть сообщения о том, как более старшие и физически сильные воспитанники при подстрекательстве взрослых работников детского дома жестоко издевались над младшими и более слабыми, а именно: били по шее, по лбу и по щекам; выбросили ребенка из окна в заколоченной деревянной тумбочке; заставили ребенка лечь на металлическую кровать, через которую пропустили электрический ток; заставляли ребенка попрошайничать или воровать для старших. Бывшие воспитанники одного из детских домов рассказывали, что директор подговаривал воспитанников издеваться над некоторыми детьми, называя их гомосексуалистами и подкрепляя тем самым глубоко укоренившуюся в российском обществе нетерпимость.
Как показывают собранные свидетельства, в российских детских домах нарушаются основные положения международного законодательства, запрещающего жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, и гарантирующего право на достойную жизнь. Кроме того, хотя система государственных детских домов дает детям формальное образование в рамках школьной программы, она не готовит их к семейным обязанностям и не способствует тому, чтобы они заняли достойное место в обществе.
Несомненно, в России, есть детские дома, в которых физическое и психологическое насилие не является нормой. Но есть и масса свидетельств о сексуальных преступлениях и о коррупции руководства детдомов, что указывает на необходимость тщательного независимого расследования в масштабах всей России. В учреждениях Министерства образования и Министерства труда и социальной защиты происходит значительно больше нарушений, чем об этом становится известно.
Процедура подачи жалоб
Очень мало детей подают официальные жалобы — отчасти потому, что не знают своих прав и не имеют доступа к независимым источникам правовой помощи. Учитывая, что виновником насилия часто является директор или сотрудник детского дома, дети не верят в возможность добиться справедливости. Те, кто подает жалобы, боятся, что работники детского дома будут им мстить. Право жаловаться на жестокое обращение и добиваться справедливости является основой правозащитного законодательства; оно основано на обязанности государства гарантировать соблюдение прав граждан. Директора детских домов в теории должны при рассмотрении таких жалоб действовать в интересах детей. Однако даже если сам директор не участвовал в актах жестокости, у него, как у лица, несущего основную ответственность за кадровую политику и руководство сотрудниками, может возникнуть конфликт административных интересов. Это снова указывает на необходимость предоставить детям доступ к независимым, не связанным с персоналом детского дома защитникам их интересов.
По мнению одного из них, несколько полученных нами сообщений о принятии официальных мер в отношении нарушивших закон работников детских домов, были, “безусловно, исключением”. Он добавил, что в местах, удаленных от Москвы, происходят нарушения, о которых мы никогда не услышим. У детей в этих учреждениях нет стандартного механизма подачи конфиденциальных жалоб на жестокое обращение со стороны персонала. Другой эксперт полагает, что единственным способом для многих сирот в отдаленных районах России рассказать о безобразиях, творящихся в детском доме, является побег. Вот ее слова: “Большинство детских домов — закрытые учреждения, и почти никто не может туда попасть. Ни общественные организации, ни частные лица, только государственный контроль. Сироты живут в изоляции. Они не знают про свои права и про то, какие права вообще существуют. Им дают очень плохое образование, и никто не рассказывает им о том, как устроено общество”.
Российский адвокат, имеющий большой опыт в области законодательства о несовершеннолетних, сказал, что даже некоторые защитники прав детей не всегда решаются открыто говорить о безобразиях, творящихся в детских домах, потому что им необходимо поддерживать нормальные отношения с директорами, чтобы получать информацию по делам, которые они ведут от имени детей. Некоторые правозащитники боятся, что директор перестанет сотрудничать с ними, если они разоблачат нарушения.
В целом одним из самых больших препятствий, с которыми сталкиваются защитники прав детей в России при попытках получить представление о ситуации в детских домах, это отсутствие свободного доступа в них. Большую часть сведений они получают от тех немногих детей, которые совершают побег и обращаются в независимые неправительственные организации и средства массовой информации, чтобы сообщить о том, что происходит в их детском доме. Дети в детских домах начинают жаловаться, только когда пренебрежение их нуждами и жестокое обращение заходят достаточно далеко. Случаи, которые дошли до стадии официального расследования в Москве и Санкт-Петербурге, были особенно вопиющими или систематическими, что и побудило детей и сочувствующих им взрослых работников детдома обратиться за помощью.
Взрослые, виновные в преступлениях против детей, вверенных их опеке, должны нести ответственность по российским законам, которые предусматривают уголовную ответственность за преступления против несовершеннолетних. Кроме того, необходимо сломать систему, которая вынуждает несовершеннолетних совершать насилие по отношению к своим сверстникам..
Физическое насилие
Независимым наблюдателям известно много достоверных рассказов о применении побоев в качестве наказания детей в детских домах. В своих крайних проявлениях эти действия равносильны пытке. Важно отметить, что даже международные нормы относительно несовершеннолетних правонарушителей, содержащихся в местах лишения свободы, запрещают телесные наказания, изоляцию в неосвещенных или одиночных камерах и любые другие виды наказания, которые могут подорвать физическое или психическое здоровье ребенка.
Многие “обычные” административные меры, применяемые в учреждениях для детей с тяжелыми и средней тяжести заболеваниями, равносильны жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению. На детей надевают мешки в качестве смирительных рубашек, их привязывают к мебели, без необходимости держат в кровати, содержат в помещениях без окон, отказывают в питании, держат в антисанитарных условиях, в неподходящей одежде, отказывают в необходимой медицинской помощи.
Что касается поддержания дисциплины, в Конвенции о правах ребенка сказано, что государства-участники обязаны принять “все необходимые меры для обеспечения того, чтобы школьная дисциплина поддерживалась с помощью методов, отражающих уважение человеческого достоинства ребенка и в соответствии с настоящей Конвенцией”. Это требование не ограничивается тем, чтобы дисциплинарные меры не были “жестокими, бесчеловечными и унижающими достоинство”; они должны также соответствовать цели Конвенции, т.е. обеспечивать развитие потенциала ребенка в полном объеме и воспитание уважения к правам других людей. Тем не менее злоупотребление дисциплинарными мерами в детских домах часто принимает крайние формы, включая организацию персоналом детских домов изощренной системы, при которой некоторые воспитанники являются исполнителями жестоких наказаний.
Отсутствие должного внимания создает условия для сексуального и физического насилия по отношению к детям со стороны других детей или персонала, и это также является нарушением обязательства государства защищать находящихся на его попечении детей от жестокого, бесчеловечного и унизительного обращения. Совместное содержание старших детей с младшими и мальчиков с девочками без должного присмотра также распространено в российских детских домах и иногда создает условия для сексуального и физического насилия. Отличительной чертой применения насилия в российских детских домах, особенно в домах для “нормальных” детей при Министерстве образования, является организация телесных наказаний директором путем использования старших детей в качестве исполнителей наказания.
Психологическое насилие
Жестокое, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение может состоять не только в физическом, но и в психологическом насилии, когда детей подвергают насмешкам и издевательствам. В этом смысле оно тесно связано с нарушениями права личности на частную жизнь, честь и репутацию — право, которое распространяется на детей в той же мере, что и на взрослых. Мы столкнулись с многочисленными случаями, когда сотрудники детских домов в присутствии воспитанника открыто обсуждали с нами обстоятельства отказа родителей от этого ребенка или заболевание ребенка в оскорбительной для него форме. Даже если сотрудники не имели злых намерений, такое поведение, безусловно, было жестоким и унизительным по отношению к воспитаннику.
Злостное неоказание медицинской помощи
Как и в российских домах ребенка, дети в интернатах, относящихся к системе Министерства труда и социального развития, часто не получают необходимого лечения, в частности, их не направляют на хирургические операции. А.А. Северный, детский психиатр, активно выступающий против дискриминации детей-сирот и детей-инвалидов, описал эту проблему следующим образом:
В интернатах с детьми обращаются не как с людьми. Этих детей считают безнадежными. Недавно коллега, работающая психиатром в интернате, направила ребенка в инфекционную больницу. Больница отказалась поместить ребенка в палату интенсивной терапии, поскольку якобы существует распоряжение не тратить средства на дорогостоящие лекарства для детей с психическими нарушениями. Когда мы пытались им объяснить, что они нарушают права ребенка и что ребенку нужна интенсивная терапия, они ответили: “Мы делаем только то, что можем”, и отказали. Да, у него серьезная патология. У мальчика была пневмония, респираторная инфекция, ДЦП, ему было трудно глотать пищу из-за воспаленного горла. Он очень худой, потому что его невозможно кормить, он выглядит лет на пять, не больше. Но он все воспринимает, реагирует. Мы звоним каждый день, чтобы узнать о его состоянии, и он еще жив.
Этот случай иллюстрирует, в каком невыгодном положении находятся дети-сироты и дети-инвалиды, у которых нет родителей:
Хирурги отказываются делать операции на сердце, потому что эти операции очень дороги. Если ребенок живет в семье, родители настаивают на операции, и иногда им удается ее добиться. Дети из интернатов никогда не попадают на такую операцию. Их даже не осматривают как следует. Нам не удается добиться для них необходимой медицинской помощи.
Телесные наказания и унижение, применяемые персоналом и старшими детьми
В детских домах точно так же, как в домах ребенка и в интернатах, детей, не имеющих родителей, чаще подвергают жестокому обращению. Говорят бывшие воспитанники:
Эта воспитательница в моем детдоме была очень жестокая женщина. Раньше она работала в колонии для несовершеннолетних, и она очень любила бить детей. Меня она таскала за волосы. В моем классе была девочка, которую эта воспитательница хватала за волосы и била головой об стену. У той девочки тоже не было родителей. Еще у нас были очень бедные дети и дети беженцев.
Когда я была маленькая, воспитательница совала меня головой в унитаз и била по заду, по бокам, по рукам. Сначала она била меня по руке — это когда я была еще маленькая, до девяти лет. Потом она могла взять тапок и ударить по губам. Тебя могли закрыть в спальне и держать там. И еще в наказание не давали есть.
Сейчас самое худшее в жизни здесь — это воспитатели, особенно Светлана Петровна. И еще человек шесть или семь воспитателей такие же. Я видела, что произошло с Кариной Г. Она очень боялась воспитательницы и врала ей про свои отметки. Та сказала: “Если ты мне еще раз соврешь, я тебе рот фекалиями заткну!” Она еще раз соврала, и Светлана Петровна всю ее избила. У нее из губы текла кровь. В другой раз, когда эта девочка попробовала закурить, то в наказание та же воспитательница затащила ее в душевую к мальчикам в одних трусах, чтобы ее опозорить.
В другой раз Светлана Петрoвна сунула Валентина Т. головой в унитаз, когда он ушел с территории летнего лагеря в ближайший поселок. То же самое она сделала с Юлией Б., когда та пришла немного выпивши и решила пойти к воспитательнице и сказать ей, что она о ней думает. Воспитательница повела ее в душевую и сунула головой в унитаз.
В одном питерском детдоме директор и воспитатель наказали мальчика за то, что он якобы украл гуманитарную помощь. Они заперли “вора” на складе инструментов, а потом засунули его руку в тиски и зажали там. Ему было очень больно, его пришлось отправить в больницу на “скорой помощи”. Другого мальчика из этого детдома директор схватил за яйца и сжал, а сам в это время задавал вопросы.
Другой пример. В феврале 1997 г. московский подросток, которого мы назовем Кирилл, обвинил персонал детдома в том, что они украли йогурт, предназначенный для сирот, а потом схватил пару упаковок йогурта и убежал в другую часть здания. Наказывали его за кражу йогурта три работника детдома: психолог, преподаватель домоводства и заместитель директора. Они выбросили его из окна первого этажа. Поскольку Кирилл пожаловался директору, последовавшее за этим наказание Кирилла является примером особого рода: ребенка публично подвергают унижению, раздевая догола или иным образом выставляя на посмешище перед сверстниками. Такое публичное унижение, видимо, уже много лет является “фирменным” наказанием в этом детдоме.
Дети рассказывали, как учитель использовал наказание раздеванием в качестве грозного предостережения для всех детей. Учитель приводил всех в класс, потом заставлял провинившихся раздеваться и стоять перед открытым окном, а было очень холодно. Нескольких ребят так раздевали и заставляли стоять, а другие должны были смотреть на стоящих перед окном, чтобы дать понять, что и с ними может такое случиться.
Директор и воспитатели не всегда наказывают детей сами. Они могут поручить старшим детям исполнить наказание. Одна из наших воспитательниц может прямо сказать: “А ну-ка, вы двое, подеритесь!” Они так делают когда в наказание, а когда и просто для развлечения. Или из чистого садизма. Еще пример. В наказание воспитательница Александра Калугина раздевала кого-нибудь из детей догола и заставляла встать на четвереньки, а остальные дети пинали его и садились на него верхом как на животном. Она была активная садистка. Эта же воспитательница позднее велела детям наказать одного из их сверстников, в результате чего этот ребенок получил травму. Об инциденте стало известно, и она уволилась из детдома.
Судя по всем этим сообщениям, даже в Санкт-Петербурге и в Москве многие случаи жестокого обращения так никогда и не оглашаются. Только в исключительных случаях, особенно если ребенку нанесена травма, виновные бывают наказаны.
Неоправданное применение сильнодействующих психотропных средств
Имеются сообщения о том, что в психоневрологических интернатах практикуется применение уколов без предписания врача, для чего у персонала есть даже особое выражение — “укол без норм”. В одном из них каждый вечер медсестра давала детям психотропные препараты: например, аминазин, который вызывает особенно сильное подавление психики (его дают при возбужденном поведении). Другие препараты — седуксен, реланиум, назепам, рудотель в этой ситуации еще более усугубляют психическое отставание ребенка. Можно с уверенностью сказать, что это обычная практика в интернатах
Психиатрическая больница в качестве наказания
Многие дети и работники детдомов рассказывали о том, как детей за плохое поведение направляют в закрытые психиатрические больницы для “лечения” и “исправления”. Дети называют эти больницы “психушками”, как их называли и в советские времена. Если кто-то из детей совершал побег, то их тут же отправляли в психушку. Ведь “они считают, если ты убежал, значит ты ненормальный”. В рассказах речь шла не только о детях, пытающихся бежать, но и о тех, кто что-то сломал или разбил.
По словам детей и правозащитников, которые ведут наблюдение за ситуацией в учреждениях Министерства образования, дети возвращаются из “психушки” в ужасном состоянии.
Хьюман Райтс Вотч осуждает использование госпитализации в психиатрической больнице и сильнодействующих психотропных средств с целью наказания детей, чье поведение персонал детдома считает “ненормальным”.
Из доклада Хьюман Райтс Вотч (1998)