Если Вам понравится эта история, голосуйте за нее в рамках конкурса на лучшую историю о приемной семье "Ключи от семейного счастья"

1. Как рождалась сама идея.

Меня зовут Лена, моего мужа – Сергей, у нас детский дом семейного типа.

Часто вспоминаю рассказ одной мамы-воспитательницы, на курсах по подготовке кандидатов в приемные родители. Она сказала: «Если вы хотите себе проблем, возьмите себе приемных детей и вам придётся ставить замки на те двери, где раньше они были не нужны, вы получите разрисованные обои, разбитую мебель, и вы обязательно познакомитесь с милицией. Ваша семья станет проходным двором для социальных служб, психологов, учителей и Вы будете всегда под бдительным наблюдением соседей. И, если Вы готовы ко всему этому, можете смело становиться родителями-воспитателями! Ведь, среди нас нет случайных людей. А истинная, бескорыстная любовь к детям, она приходит с годами». Когда с ребёнком вместе проходишь сквозь «огонь, воду и медные трубы».

Кажется, нас с мужем сама жизнь, постепенно подготавливала к этому случаю. У нас три биологических дочери. А первое желание взять в семью ребёнка сироту возникло в тот момент, когда я действительно увидела брошенного новорождённого ребёнка.

Это произошло когда моя дочь болела. Мы с ней лежали в больнице и из соседней палаты постоянно слышали, чей-то слабый плач, скорее даже писк. И днём, и ночью. Мамы не было видно, медицинский персонал заходил туда изредка. Однажды я зашла в ту палату, и была в шоке от увиденного, в луже на клеёнке, накрытой тоненькой пелёнкой лежало орущее мокрое, синее тельце новорожденного ребёнка. И хотя было лето, ребёнок явно кричал от холода, от человеческого безразличия.

Огромная пустая палата, четыре ободранные металлические кровати… И не души. Так я впервые увидела отказника, никому не нужного человечка. Как ему маленькому, беспомощному существу выкарабкаться в этой жизни? Страшно было подумать.

Позже я узнала, что в этой больнице есть ещё одна «вечно орущая» палата с брошенными детьми до 1-го года. Мне так хотелось посмотреть на этих детей. Вычислить эту палату было легко, там постоянно плакали дети. И вот любопытство взяло верх, однажды подобрав подходящее время (чтобы не увидел медицинский персонал), я зашла к этим детям. С десяток пар любопытных глаз смотрели на меня, а я на них. Некоторые дети сидели раскачиваясь в кровати, большинство были туго запеленаты и лежали на одной широкой плоскости, похожей на топчан. Я подошла к самому старшему малышу, который пытался подняться в кроватке, и протянула к нему руки, чтобы коснутся его, погладить. От этого моё сердце сжималось, чем дольше я стояла возле него, тем невыносимее становилась боль. И тут, как по сигналу, все дети в один момент замолчали, мне захотелось подойти к каждому, и отдать кусочек своего сердца, человеческого тепла. Я пыталась представить, что с ними будет через несколько лет, какое их будущее. А дети как мышата молчали, затаившись, ждали своей очереди, когда я подойду и прикоснусь к ним. Но тут персонал наверное заметил что-то неладное (дети ведь не плакали как обычно), и медсестра зашла в палату. Я с позором была выставлена за дверь. Этого случая оказалось достаточно, чтобы понять дальнейший смысл своей жизни.

Когда у меня родилась третья дочь, и снова пришлось лежать с ней в больнице, жизнь опять показала мне все «прелести» сиротской жизни. Теперь уже в одной плате с нами лежали двое деток возрастом до 3 лет. Девочка Людочка, зацелованная солнцем, похожа на ангелочка. Длинные золотистые кудряшки, большущие голубые глаза. Как так могло случиться, что этот «лучик света» оказался лишним для родной мамы. Всматриваюсь повнимательней и замечаю, у неё отсутствуют на обеих руках по три пальчика. Так вот оно что! Мама, значит, испугалась уродства собственного ребёнка! Мне хотелось тогда, без всяких раздумий забрать домой эту девочку.

Мальчика звали Алёша, родители бросили его на вокзале, когда ему было три года. А в карманчик кинули записку с именем. Абсолютно здоровый, с неугасающей улыбкой, он произносил только одно слово «мама». Они лежали со мной в палате, вернее не лежали, а почти все время стояли в своих клетках-кроватках, и ждали что какая-то сердобольная медицинская сестра, или скорее чужая мама возьмёт на руки, или пустит побегать по коридору. Но большую часть времени они проводили почти без движения. А возле их кроваток стояли пустые взрослые кровати, предназначенные для мам. Первое время мне казалось, что вот-вот придёт их мама, постелет постель, может она замешкалась где-то, но мамы у них не было. И я сама с удовольствием ухаживала за этими детками.

Потом, после выписки из больницы, я впервые рассказала мужу о своих чувствах, об этой истории. И, хотя, ответа я никакого не услышала, я понимала что «зерно посеяно» и оно обязательно взойдёт. На тот момент у нас было трое маленьких, часто болеющих детей, я – в декрете, зарплата одна. Хоть и часто приходили в голову мысли о тех детках, я понимала, одной жалости к ним недостаточно. Проходило время, девочки наши росли, я вышла на работу, и мечтала о приемном сыне!

2. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

У моего мужа умирает брат, у него остается девятилетний сын, то есть племянник. Мать от него отказалась еще, когда ему было пять лет. Она не пришла даже на похороны бывшего мужа. Без всяких размышлений и вариантов Саша остаётся жить с нами. Несмотря на то, что некоторые родственники отговаривали, мол, зачем он вам: ребёнок запущенный, вороватый, своих же трое! А Саша необычайно обаятельный и симпатичный мальчик. Очень любит технику. Первое, чем он нас удивил, это когда он в свои неполные десять лет, сам поклеил камеры на велосипеде. Мы поняли: помощник растёт для папы!

Но вот с учёбой было очень трудно. Прятался, убегал, чтобы не учить уроки. Зато, с какой гордостью (со слов учительницы) рассказывал своим одноклассникам о новой маме! Хотя мамой и папой долго не называл. Да мы и не обижались, ведь он изначально был племянником, а мы дядя и тётя.

Однажды, (забегу наперёд) случилось так, что мы забирали с приюта своих первых приёмных детей и заодно забрали Сашу с лагеря домой. То есть знакомство их проходило в машине. Приемные дети уже по дороге домой стали называть нас папа и мама. А Саша (он уже жил у нас несколько лет) услышав такое дело, и сам впервые стал называть нас папа-мама.

И вот, как Саша стал нашим сыном – мы стали частыми гостями в школе. Вместе пережили воровство, враньё. Прошли и через подростковые трудности. Сейчас нашему сыну восемнадцать. Оканчивает лицей по специальности электрогазосварщик. Очень ответственный и самостоятельный молодой человек, прекрасный сын. После появления Саши в нашей семье, после небольших поражений, и больших побед мы с мужем поняли, что не так всё страшно на самом деле с приемными детьми, как нам казалось. И хоть много было ошибок, побед было больше. Более того, мы получали огромное удовольствие, видя как наши четверо детей растут и меняются. А я продолжала мечтать, может когда-нибудь у нас будет ещё много-много приемных детей.

3. Решение принято.

И вот, однажды, одним февральским вечером, муж смотрел передачу о приемных детях, он подошел на кухню ко мне, и сказал: «А ведь мы тоже могли бы взять, и воспитать ещё приемных детей». Это было сигналом, оказывается, эти мысли росли в голове не только у меня, но и у мужа. Буквально на следующий день (не имея не малейшего представления о ходе действий), мы приехали в райцентр с заявлением, что хотим создать ДДСТ, на своей жилищной площади. Хочу сказать, что не очень доверительно к нам отнеслись, долго и дотошно нас расспрашивали, что и зачем, проверяя нас на серьёзность намерений, и пугая ворохом документов. Хотя мы прекрасно понимали работников центра, доверить сирот незнакомым людям не так-то и просто. В этом деле случайных людей не может быть. Но наши намерения были проверены временем. Документы были собраны в кратчайшие сроки, и переданы в службу. Следующий этап, это заседание Координационного Совета который должен был дать, или не дать разрешение на создание приёмной семьи. Нам сказали: «Ожидайте…» И мы ждали, представляли как мы познакомимся со своими детьми, как привезём их домой. Готовили им кровати, столики, игрушки. Ожидали три долгих месяца, временами казалось, что мы просто теряем время, что о нас забыли. И вот в конце лета, когда все социальные работники вышли из отпусков, нас пригласили на Координационный Совет, где нам… отказали, из-за маленькой жилплощади. Нужно было по 13,9 м. кв. на каждого будущего члена семьи, а у нас и на своих всех не хватало. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. В одно мгновение все мои мечты и надежды рухнули. Я вышла из зала в слезах. Достраивать дом для меня было нереально, не хватало ещё как минимум 50 м.кв. жилой площади. Приехав домой, мы подвели итоги: две зарплаты, четверо детей, и никакого дополнительного дохода! Но муж сказал: «Построим!»

У меня не укладывалось в голове, как это возможно? Но мысли материальны. Чем больше мы думали об этом, тем чётче и яснее находились решения. Где взять деньги? К тому времени мы уже достаточно много знали о законах про приёмные семьи, ДДСТ, много общались с другими, опытными родителями-воспитателями.

По закону для создания ДДСТ, государство предоставляет родителям-воспитателям готовый дом, укомплектованный мебелью и бытовой техникой. А нам и не нужен дом. У нас есть свой. Логически рассуждая, государству было бы гораздо выгодней помочь в достройке дома, чем выделить готовый. И стали мы наивно просить финансовой помощи у государственных чиновников. Писали в разные инстанции, обращались к частным бизнесменам. Единственным человеком, который поверил в нас, и согласился нам помочь, был директор Запорожского железорудного комбината, где мы с мужем работали в то время, А.И.Фурман. Он выделил на достройку дома 10 тысяч гривен. Безвозмездно! Это вселило в нас надежду и уверенность в достижении своей цели. Вначале нам казалось, что этих денег хватит на достройку дома, но мы глубоко ошибались. Их хватило только на фундамент, стены и потолок. На остальное мы с мужем взяли два кредита… и строили. Ровно через год состоялся повторный Координационный Совет по нашему вопросу. И, хотя комнаты были ещё не отделаны до конца, нам, наконец-таки поверили, и дали разрешение на создания приемной семьи. Снова собираем кучу документов, и отправляемся на курсы подготовки приёмных родителей. На курсах нам разрешили взять… только одного ребёнка.

4. Рождение тройни. Рома, Шурик и Алина.

И вот, мы полны энергии и энтузиазма едем смотреть анкеты, выбирать детей, а вернее мальчика лет десяти. Какое-то безнравственное понятие «выбирать» ребёнка. Детей не выбирают. Как, впрочем, и родителей. Листаем анкеты, и вот он, малюсенькая старая фотография мальчика неопределённого возраста. Написано десять лет. Дальше выбирать не будем. Это он. Смотрим внимательней, читаем, а у него ещё есть старший брат – пятнадцати лет, и сестра – восьми лет. Масса чувств, и радость, и страх, и тревога. Доверят ли нам? Сможем ли мы? И вот, нам разрешают посмотреть всех троих. Не теряя, ни минуты мы поспешили в приют. По дороге, мы понимали, что сейчас у нас рождается великовозрастная тройня. Ещё не увидев детей, мы уже их приняли, и пустили в сердце. Мы уже знали, что других смотреть не будем.

Вот они наши дети. Рома – худющий, темноволосый подросток, с большущими голубыми глазами. Он сидел за столом, низко опустивши голову, и вообще не поддерживал разговор. Саше – 10 лет (я сразу дала ему имя Шурик, потому что один Саша, старший, у нас уже есть). В глазах у Шурика мы явно увидели отпечаток греховной жизни его родителей. Пока я наблюдала за мальчиками – у меня на коленях уже оказалась Алинка, прижавшись поплотнее ко мне, она смотрела на меня с открытым ртом, как птенчик из гнезда. Разговор не очень клеился, спасибо сотрудникам, немножко им удалось разговорить детей. Так произошло знакомство. Возвращаясь домой, честно говоря, я не испытывала каких-то особых чувств, ни восхищения, не разочарования, разве что жалость к ним. Через несколько дней, когда мы снова приехали, нам на встречу уже бежали наши дети с криками «Мама-папа!»

5. Снимаем розовые очки, или терпенье и труд, всё перетрут.

На третий раз мы приехали уже их забирать домой. Детям нужно было написать заявление о том, что они согласны жить в нашей семье. И… о ужас! Тут оказывается что ни Шурик, ни Алина абсолютно не знают ни цифр, ни букв. Сюрпризы начались, мне предстояло спуститься с небес и понять насколько сложная и кропотливая работа предстоит с детьми. По дороге домой, вдруг выясняется, что наши дети, до того как их родителей лишили прав, проживали совсем недалеко от нас, на параллельной улице. А ребята частенько пробегали мимо нашего двора в магазин, и видели, как мы достраивали дом. Здесь же недалеко живут ещё их бабушка и тётя. Если биологические родители приемного ребёнка живут рядом, это создаёт дополнительные проблемы, как для родителей-воспитателей, так и для самих детей. Когда нашу «тройню» привезли домой, первая просьба Шурика была: «Мама, папа, можно я к своему родному отцу сбегаю?» Роме он был не родной, а Алинку отец мало интересовал. А вот у Шурика «пятки горели». Мы поняли, что от нашего ответа зависит многое, если мы ему не разрешим это сделать, его всё равно будет тянуть, и он обязательно найдёт момент чтобы убежать и повидаться с отцом. Тогда его биологический отец был для него ближе и роднее, чем мы.

И вот мы даём Шурику велосипед (езды 5 минут) и строго настрого приказываем вернуться с наступлением темноты. В его распоряжении было часа полтора. Он уехал. А наши сердца побежали за ним. Полтора часа тянулись необычайно долго. И вот он вернулся вместе с отцом и сожительницей отца. Они были явно пьяные и устроили скандал. Предъявили претензии, почему это мы забрали именно их детей в семью? Мужу пришлось поговорить с ним по-мужски, объяснить, если впредь будут мешать воспитывать детей, то мы вынуждены будем вызвать милицию. А если кто-то из родственников: отец, тётя или бабушка, захотят пообщаться, пусть приходят трезвые и договариваются о встрече с ребёнком на нашей территории. Проблема была исчерпана, никто так больше и не появлялся, интерес родственников пропал. Хотя по дороге домой со школы, иногда ребята встречаются со своими родственниками. Но однажды дети увидели своего биологического отца, валяющегося пьяным возле магазина, и у них тоже пропал всякий интерес к нему. Был один забавный случай: катаясь на качелях, Шурик увидел его идущим по дороге пьяным и закричал: «Смотри папа, дядя Олег идет!» Это была первая маленькая победа, всё становилось на свои места.

Итак, детей мы забрали домой 28 августа. За несколько дней надо было собрать их в школу. Тогда у нас было семь школьников: трое кровных и четверо приемных.

Было очень тяжело физически и финансово, особенно первое время. В комнатах недоделаны отделочные работы, кредит не выплачен до конца, а выплаты на детей начинались лишь спустя 3 месяца. Рома пошёл со старшей дочкой в 9 класс. Алина во второй, а Шурика с четвёртого вернули к Алине, во второй класс. И вот, со второклассниками мне предстояло заново учится читать и писать. Сколько было возмущений и слёз! Шурик вообще убегал и прятался в курятнике, лишь бы не учить уроки. Он готов был делать любую работу, только бы не читать. Устраивал истерики, бился головой об стену, чего только не случалось! Иногда опускались руки, приходилось снова и снова находить подходящие слова, чтобы успокоить и дальше продолжать свой нелёгкий труд.

Было много разочарований, но больше было маленьких побед. Эти победы давали нам уверенность в своих силах. Со временем дети привыкли к домашнему режиму, новым обязанностям полноценной пище. Мы стали замечать, как у детей меняется отношение к учёбе. Да и сами они расцвели, хотя до «прекрасных лебедей» им было ещё очень далеко. Алина, первое время после ужина частенько спрашивала: «Мама, а завтра мы ещё будем кушать?» Жизнь входила в своё русло.

6. Комочек положительной энергии Рашид.

Спустя 3 месяца, после того как мы забрали из приюта Рому, Шурика и Алину, служба по делам детей нам предложила маленького пятилетнего мальчика, неславянской национальности. Его звали Рашид. От него отказалась приемная семья, не сошлись характерами. В первый же день знакомства мы его забрали домой прямо со службы. Позже мы стали называть его «Комочком положительной энергии». У него заразительный заливистый смех. Маленький, неугомонный «живчик», с чёрными как смоль, жесткими, как щетина волосами, и маленькими хитрющими глазёнками.

Первое время он почему-то говорил шепотом, боялся резко, и высоко поднятой рукой. В свои едва ли исполнившие 5 лет, он складывал свою одежду и обувь так, как складывают продавцы на прилавках в магазинах. То ли был выдрессирован как пёсик, то ли так старался (как мог) понравится всем. И это ему удавалось. Его полюбили все, и сразу. А ещё были истерики, бесконечные, почти каждый день. Рашид, ребёнок очень вспыльчивый, эмоциональный, с неустойчивой психикой. Но мы решили так, если же его Господь доверил именно нам, значит, у нас всё получится. Разговаривали с психологами, лечили, изучали литературу. Получали победы и поражения. А главное с каждым новым ребёнком мы приобретали всё больше и больше драгоценного опыта.

7. Владик, или «Кузнечик»

Следующий ребёнок у нас «родился» как и положено, через 9 месяцев. Собрав документы, отправились в областную службу смотреть анкеты. Теперь нам хотелось девочку, а муж увидел на фотографии нескладного, тонконогого мальчонку, и сказал: «Это он!»

Приехав в приют, мы увидели бледненького, пучеглазого «кузнечика», который ходил на пальчиках. Долго мы пытались его разговорить, но он только смущённо улыбался. Владику было семь лет, хотя выглядел он лет на пять. Его родители – наркоманы. До боли жалко было смотреть на него. В августе мы забрали нашего «кузнечика» из приюта, а в сентябре он уже должен был идти в школу, в первый класс. У ребёнка был огромный стресс. Долго приходилось его отхаживать, откармливать, очень слабый желудок, невнятная речь. Владик у нас оказался ребёнком с особым характером, манерой поведения. Только он в нашей семье может решить домашнее задание по математике всего за… 5 часов. И не из-за того что не знает, не умеет. Нет, он сделает математику без единой ошибки. Чисто и грамотно. Медленно, но уверенно. Зато у нас очень «замечательный» мальчик. Всё и везде он замечает, и знает. Если надо найти по дому какую-то вещь, обращайтесь к Владику. Он никогда никуда не спешит, не старается быть первым. В общей игре предпочитает наблюдение. Сейчас наш «кузнечик» уже старшеклассник. Позади первая любовь, разочарование, слёзы. И кто его знает, как могла бы сложиться, его судьба, не окажись мы рядом в трудную минуту. Вероятно, нам достался подарок судьбы! Наши дети были выношены в душе, и рождённые из сердца, а не в утробе. Очень жаль, что таким образом мы не можем передать им свои гены. Хотя очень часто у хороших родителей вырастают дети с асоциальным поведением, или, наоборот, у родителей-алкоголиков вырастают умные, отзывчивые люди. А какими будут, наши приёмные дети зависит, только от нашего желания подарить им свою любовь.

8. Денис Сергеевич.

После того, как мы взяли к себе Владика, на сайте, среди анкет детей-сирот мне приглянулся ещё один мальчик. И, хоть, умом я понимала «хватит мальчиков», но он уже поселился у меня в сердце. И каждый день я заходила на страничку сайта, чтобы посмотреть, никто ли не забрал моего Дениса! И только спустя полгода я рассказала мужу о том, что в моём сердце живёт подросток, которому 13 лет. Его зовут Денис. У него было огромное желание иметь семью.

Уже после первой встречи с ним, он готов был ехать к нам домой. Денис сказал: «Я же, Денис Сергеевич! Значит, я Ваш сын! Забирайте меня домой!»

Необычайно рассудительный и целеустремлённый ребёнок. Мне жаль его родителей, которые не смогли, а вернее не захотели наслаждаться присутствием своего же, замечательного сына. За четыре года проживания в семье мы от него никогда не слышали ни единого грубого слова по отношению к старшим и младшим членам семьи. И, хотя, в его воспитании тоже не обошлось без проблем, сейчас ему уже 17 лет. И у нас растёт прекрасный, отзывчивый сын.

9. Как интернаты не хотят отдавать детей или подарок ко дню рождения.

Всё чаще и чаще ловлю себя на мысли: «Чем больше детей, тем больше всё успеваешь». Если мне кажется что всё надоело, что я устала и не справляюсь – это явный признак того, что пора ехать за ребёнком. И тогда предыдущие проблемы покажутся цветочками.

Шутка конечно, но с долей правды. Сама себе удивляюсь, когда вспоминаю беззаботные времена со своими биологическими детьми. Постоянное: «Я не могу… я устала… я ничего не успеваю… нет времени даже для себя…» И дело даже не в том что я теперь опытная (легко сказать), и в принципе выбора нет у меня. Нет! Всё дело не в том. Не в безысходности – типа хочешь, не хочешь, а одежда должна быть постирана, еда сварена, а уроки выучены. Нет. Я замечаю, что с каждым новым ребёнком увеличивается моё спокойствие. Спасибо моим детям, что сделали меня такой, спокойной и уверенной в своих силах. Теперь я стараюсь не засорять голову всякими ненужными «важностями», пустяками, отнимающими так много драгоценного времени, душевных и физических сил.

Мы становимся более эффективны по жизни, если у нас много детей. Открываются скрытые резервы. Нет, – Резервищи, о которых даже и не подозревали. Сами себе удивляемся!

И вот теперь у нас одна приемная дочка Алина и шесть приёмных сыновей: Саша, Рома, Шурик, Рашид, Владик, Денис. Значит, пришла пора обзавестись-таки дочкой. Хотя бы ради справедливости. Надумали, собрали документы и поехали, но на этот раз всё оказалось не так просто. Мы впервые столкнулись с интернатами. Раньше мы всегда забирали детей из приютов. Работники приюта всегда готовы устроить ребенка в семью. А вот интернаты отдают детей с большой неохотой. И когда мы приехали знакомиться с девятилетней Юлей в интернат, директор нас встретил очень недоброжелательно. Сначала она сказала, что ей сегодня некогда, – приезжайте завтра. Потом, увидев нашу настойчивость она стала расхваливать свой интернат, мол, наши дети ежегодно ездят отдыхать за границу, какие у них прекрасные условия в интернате, в каждой комнате телевизоры, ковры, и вообще зачем им семья? И вот директор интерната завела нас к себе в кабинет, где собралось ещё с десяток персонала, и начала рассказывать о существовании у этой девочки кучи страшных диагнозов (которые, из собственного опыта знаю, чаще всего не подтверждаются). И вот, на конец-то в кабинет вводят перепуганную, заплаканную девочку, и директор, посадив её посередине, без малейшей психологической подготовки спросила: «Эти тётя и дядя приехали забрать тебя к себе дамой, хочешь ли ты к ним поехать?» После чего Настя долго смотрела то на нас, то на директора и ответила: «Нет».

Потом, она пыталась нам рассказать какими-то недетскими словами, а скорее всего, заученными прежде, как ей хорошо в интернате. Ребёнка явно настроили против семьи. В нашей просьбе к директору о том, чтобы поговорить с ребёнком в более неофициальной обстановке, или приехать повидаться с ней ещё, нам было отказано. Вот так ребёнок и остался в интернате. А мы поехали в другой интернат, где снова повторилась та же история, только на вопрос, поедешь ли ты в семью, девочка сказала: «Нет, потому что у меня здесь ещё пятеро сестричек, и вообще нам сказали, что за нами приедет наша мама». Вопросов больше не было, взять шестеро нам было не под силу. А то, что за ними приедет и заберёт родная мама, было красивой сказкой придуманной для этих детей, для того чтобы они остались в интернате. Разочарованные, мы собирались ехать домой. И тут работник социальной службы нам рассказала что в этом городе, в приюте есть девочка, которой через несколько дней будет присвоен статус сироты. И предложила познакомиться.

Любочке было 6 лет, эта девочка была похожа на ангелочка. Она влюбила нас в себя с первого взгляда. Черноволосая, с пухленькими щёчками и смешными веснушками на носу, словно нарисованные фломастерами. И хотя ее голосочек был совсем тихий и слабенький, речь её была слаженной и красивой. Она чудесным образом могла выражать свои чувства и эмоции. Невозможно было поверить, что такая замечательная девочка родилась в асоциальной семье. Любочку мы забрали домой как раз в мой день рождения. Это был подарок судьбы, и мне предстояло много чему научиться, у нашей дочери: безмерной доброте, детской непосредственности, всепрощению, искренности, отсутствию предубеждений и предвзятости.

Мое мировоззрение формировали не только жизненный опыт и обстоятельства, но и мои дети. Именно они сделали меня такой. Наверное, у меня процесс становления как личности становился от обратного. Меня воспитали мои дети, они сформировали мой внутренний мир. Вместе с ними ко мне пришли умиротворённость и гармония, как будто бы сложился пазл.

10. Вика и Андрей.

Примерно через год у нас в семье появились ещё двое детей. Андрей восьми лет и Викуся семи лет. Детей привезли из специнтерната. И как тщательно нас отговаривали от этих детей, и так же тщательно приписывали им страшные диагнозы. Но после первой же встречи с Викой, нельзя было забыть эти бездонные грустные глаза. И решение было принято. А когда детей привезли домой, первое что сделала Вика… своровала деньги. Но теперь этот случай мы не приняли как что-то сверхъестественное, и это не пугало нас. Откровенные разговоры, спокойные беседы и обязательное подтверждение того, что мы её будем любить независимо от её поступков. Всё это сыграло свою роль. Учёба даётся ей очень трудно, но видя её стремление и старательность можно делать хорошие прогнозы.

Андрей оказался мальчиком очень домашним и радует нас хорошими оценками. Прошло полтора года как они у нас в семье, это уже совсем не те забитые и запущенные дети, которых мы забирали из интерната. Мы видим как меняются они, растут, взрослеют. Очень интересно наблюдать как меняются их жизненные ценности, самооценка... Меняются дети и меняемся мы, родители, приобретая ценнейший опит. Ошибаемся, делаем выводы и идём дальше. Главное в нашем деле, не зацикливаться на ошибках, а учится, и продолжать свой путь, приобретая новые навыки.

11. Немного опыта.

А теперь, хочу немного поделится опытом. Нас, родителей ДДСТ часто упрекают в том что, мол, физически мы не можем уделять достаточно внимания и время каждому ребёнку. Но хочу сказать: меньше – не значит хуже, количество времени перешло в качество. Главное не то, сколько ты времени уделяешь, а как ты это делаешь. Можно ведь часами быть наедине с ребёнком, но даже не слышать о чём он говорит. И вот я, примерно 1-2 раза в неделю, беру одного ребёнка с собой на прогулку… к бабушке.

Это примерно 50 минут пешком в одну сторону и столько же обратно. Казалось бы, ничего особенного, но сколько пользы сами посудите. Первое, и самое главное – всё внимание для одного ребёнка, непринуждённый разговор. Второе – прогулка перед сном, несомненно полезна для здоровья. Третье – прогулка для собаки (тоже надо). Четвёртое – проведываем бабушку, учим заботится о близких. Такая мелочь, но столько полезного! Стараюсь брать по очереди, но если с кем-то нужно срочно поговорить, предлагаю прогуляться вне очереди. Сейчас, когда наши дети уже немного подросли, и как-то незаметно подкрался подростковый возраст, всё чаще простые беседы переходят в дискуссии, споры. Поэтому, совсем недавно мы создали такую традицию как Семейный Совет. Цель такого собрания, сообща решать спорные вопросы, обсуждение ближайших покупок, планирование мероприятий. Темы, которые обсуждаются, собираем на протяжении недели. Если есть претензии у родителей к детям, мы им сообщаем, и предлагаем сообща придумать санкции. Их же регулируем в соответствии с совершенным проступком. Таким же образом раздаются и поощрения для тех, кто отличился, кто сделал дополнительную работу, помог другому. Также составляем график дежурств. Семейный Совет собирается за ужином по пятницам. Туда входят все дети без исключения, от мала до велика. Все по очереди могут высказать своё мнение, своё отношение к происходящим событиям. Очень важно, что бы это не превратилось во всеобщий суд. Принимая активное участие в Семейном Совете, дети чествуют себя полноценными членами семьи, определятся с проявлением желаний, принимать правильное решение, сотрудничать, брать на себя ответственность.

Кстати по поводу наказаний у нас существует такая традиция, как «амнистия». Если длительное наказание (такое как неделю – две не смотреть телевизор, не играть в компьютер, или не ходить гулять) попадает на чьё-то день рождения – значит, все наказания отменяются. И не только для именинника.

Ещё очень полезным для себя и детей нахожу уроки рисования на дому. Два раза в неделю к нам приходит учитель рисования, для детей польза очевидная, а для самой себя это хорошо потому что, не надо возить детей специально куда-то, и моё дополнительное свободное время. Сейчас, также, работаем над созданием кукольного театра, где сами дети будут сценаристами, режиссерами и кукловодами. Дети с удовольствием сами делают кукол из папье-маше, шьют одежду. При помощи кукольного театра хотим решить проблему реализации себя, поднять самооценку ребёнка. Недавно прочитала одну интересную книгу Джона Грея «Дети с небес». Сказать что она очень интересна, ничего не сказать. Эта книга ответила на все мои вопросы. А главное, почему современных детей нельзя воспитывать так, как воспитывали нас. Они – дети будущего.

Джон Грей рассказывает о пяти принципах позитивного воспитания, которое помогут детям найти в себе силы противостоять трудностям в жизни, и развить в себе талант. Вот эти принципы, которых мы тоже стараемся придерживаться:

1. Отличатся от других – нормально.

2. Совершать ошибки – нормально.

3. Проявлять негативные эмоции – нормально.

4. Хотите большего – нормально.

5. Выражать несогласие тоже нормально.

6. Но помни мама с папой – главное!

Мы хотим научиться не жалеть наших детей, не воспитывать, и не относится к ним как к своей собственности. А просто растить их, и расти вместе с ними. Д.Грей назвал свою книгу – «Дети с небес». А я бы своих приемных детей назвала бы «Гости с небес».

Они наши долгожданные гости. И наша задача гостеприимно их встретить, окружить заботой, уходом, теплом, любовью и лаской. Но нужно всегда помнить, что они всего лишь гости. Мы не можем распоряжаться их судьбой, не можем заставить их насильно что-то сделать, приказывать и ломать их под себя. Это личности которых мы должны любить безусловно, и уважать, принимать их такими какие они есть. Они пришли к нам и это классно. А наша задача проводить их дальше в свою собственную жизнь. Мы вкладываем в них всё, что можем дать, но тем не менее мы должны помнить, что наступит день когда они упорхнут от нас. Мнение о том, что приняв ребёнка в семью, мы сделаем его счастливым, и он вовек будет нам благодарен и будет любить нас всегда – ошибочно.

И вообще, если честно, это же мы сами принимаем решение брать ребёнка в семью, а не он нас попросил. И делаем это скорее по собственному желанию и убеждению. А подросший ребёнок, который уже может сам о себе позаботится самостоятельно, он сам может решить, принимать своих родителей или нет. Так что, давайте не будем наших детей, переделывать, переучивать, давайте будем наших «гостей с небес», просто растить. А растить – это умение ждать, наблюдать, не вмешиваться когда не просят, и не пропустить момент, когда необходимо вмешаться. Растить – это любить, безусловно разрешать делать ошибки и исправлять их вместе.

Раньше я спрашивала себя, смогу ли полюбить чужых детей. Но теперь, когда с этими детьми мы прошли через массу испытаний, когда мы вместе падали и поднимались, совершали ошибки и делали работу над ошибками, наши дети стали для нас самыми родными. И я благодарна Судьбе за такую большую семью, за подаренных мне детей, которые меня лично многому чему научили. Я очень благодарна своим кровным детям, которые всегда с терпением и пониманием относились к приемным братьям и сестрам, и к созданию Детского Семейного Дома.