Какие ассоциации вызывает у окружающих определение «дети-интернатовцы»? «Оборванные, грязные детки, девочки с короткими стрижками», «сироты, которым нужно помочь», «дети, злые на жизнь» — так ответили нам обычные киевляне на этот простой вопрос. Добавка «интернатовцы» окрашивает позитивное слово «дети» в мрачные тона. Реальность, к сожалению, также безрадостна: очень немногие из детей, которые прошли школу жизни интерната и утратили поддержку близких, могут в будущем построить собственную семью, устроиться на хорошую работу и не сбиться с пути. В нашем новом проекте «Непотерянное детство» мы расскажем о том, что на самом деле происходит сегодня в «заведениях несвободы». И как каждый из нас (не игрушками и деньгами, а чем-то гораздо более важным) может помочь обездоленным воспитанникам обрести детство и не стать изгоями в этом мире.

Маленькая Люба играет со своим косматым псом. Она веселится в окружении родителей и брата, играет с игрушками в просторном коттедже. На экране перед зрителями проплывает жизнь американской девочки из небогатой, но вполне благополучной семьи. Но большую часть своей маленькой жизни Люба знала другую действительность: в родном Славянске для девочки с ВИЧ-позитивными тестами родителей, увы, не находилось. Когда журналисты пытаются расспросить ее о прошлом, девочка закрывается и уходит от разговора. Люба так боится прошлого, что не хочет возвращаться туда даже в воспоминаниях. При этом от украинских журналистов девочка узнает, что американские мама с папой дали ей не просто шанс на счастливое детство и на улучшение здоровья, но и спасли от войны: заведение, где она воспитывалась, разбомбили террористы.

Если бы мы, украинцы, чаще обладали достаточной решимостью, чтобы принимать в свои семьи наших же деток с такими страшными диагнозами, как ВИЧ-инфекция, синдром Дауна или другими патологиями, то не оставляли бы шанса зарубежным усыновителям и, в частности, американцам. Но, увы, чаще ситуация выглядит иначе: чем серьезнее диагноз украинского воспитанника интерната или приюта, тем меньше шансов у него обрести семью в Украине. А вот среди американцев, желающих взять в семью ребенка с патологией гораздо больше. Об этом и рассказали зрителям в своем мини-сериале журналисты СТБ, которые 22 ноября (ноябрь считается международным месяцем усыновления) представили свою работу в Американском Доме.

Генконсул США в Украине Уильям Бистрански

По словам Генконсула США в Украине Уильяма Бистрански, за годы независимости Украины американцами было усыновлено около 10 тысяч маленьких украинцев. Однако в последние годы эта тенденция заметно снизилась. С одной стороны, повлияло случившееся в Крыму и на Донбассе. В итоге стало меньше детей, фактически лишенных родительской опеки, которых могут усыновлять иностранцы. Но Генконсул обратил внимание и на другое: сегодня благодаря посредникам, которые «кормятся» вокруг этой сферы в Украине, усыновить одного ребенка стоит 30-40 тысяч долларов! При том, что легальный прайс на юридические и бюрократические издержки составляет несоизмеримо меньшие суммы. Потому возникает вопрос: куда фактически уходят деньги усыновителей и почему посредников вокруг этой сферы становится все больше?

В то же время, в США уже давно убедились в том, что лучшей, чем в семейная, форм воспитания для детей не существует. А приемные это родители или усыновители — это уже второй вопрос. Потому система выстроена таким образом, чтобы, оставшись без реальной поддержки биологических, дети обретали иных родителей. И она работает.

— Пообщавшись там с очень многими экспертами, мы пришли к выводу, что сила американской системы усыновления состоит в колоссальной поддержке общины, — говорит автор сюжетов Сергей Стеценко. – В каждом штате, в каждом городе есть социальная организация, которая поддерживается общиной и которая помогает и в то же время контролирует приемные семьи. Там нет одного государственного органа, который должен контролировать все.

Авторы сюжетов о судьбах усыновленных американцами маленьких украинцах

Действительно, система поставлена мощно: только в Сан-Диего, где проходили съемки, существуют целых шесть колл-центров для поддержки детей, куда они могут звонить круглосуточно. Их сотрудники говорят, что в основном дети жалуются на такие недостатки в семьях как… нехватка сладостей. Но если вдруг среди этого потока попадается сигнал, действительно требующий вмешательства, – скажем, о жестоком обращении приемных родителей или усыновителей – то сотрудники центра в сопровождении полицейских немедленно выезжают на место для того, чтобы разобраться в ситуации. Впрочем, государство заботится и о материальной стороне: в зависимости от штата, на одного ребенка там выделяется в среднем около $1000 в месяц.

При этом в США очень тщательно взвешивают каждого кандидата в приемные родители или усыновители. И процедуры, которые им нужно пройти прежде, чем получить ребенка, в целом не менее сложны, чем в Украине.

— Сперва нужно пройти все шаги на штатском уровне, — рассказал «Репортеру» Уильям Бистрански, который долгое время занимал должность главы отдела по усыновлениям управления госдепартамента США по вопросам прав ребенка. — Приезжает социальный работник, который рассматривает условия проживания, финансовое состояние, делает интервью с потенциальными родителями и другими родственниками, чтобы оценить, насколько семья способна принять чужого ребенка. Особенно тщательно изучается на этом уровне мотивация семьи: зачем они хотят принять ребенка. Далее семья проходит специальные курсы с тренерами, где их учат, как справляться со сложностями, которые могут возникнуть в принятии и воспитании чужого ребенка. Нюансы подготовки зависят от штата, в котором проживает конкретная семья. Например, в Колорадо блестящий уровень подготовки. Они должны узнать всю медицинскую и социальную историю семьи еще до того, как начать тренинг, – чтобы во время курсов сосредоточиться на нюансах, которые могут возникнуть в конкретной семье. Но стандарты выдерживаются во всех штатах.

Если же речь о международном усыновлении, то семья проверяется на федеральном уровне: в истории родителей должны отсутствовать проблемы с законом. Также они должны пройти все шаги на штатском уровне. И третье – когда ребенок уже прибывает в США, он получает американское гражданство и все права, которые есть у детей Америки. Тогда за ним наблюдают врач, медсестра, учителя, полицейские. И если они видят что-то подозрительное, то обязаны информировать местные социальные службы.

В Украине, конечно, сегодня все сложнее. Как уже писал «Репортер», сегодня в интернатах содержатся 104 тысячи детей. При этом на бумаге количество ребят, которые нуждаются в родителях, в Украине в последние годы уменьшается. Но в реальности с войной и ухудшением экономической ситуации таких детей никак не может становиться меньше.

— Десятилетие назад из Украины за рубеж усыновлялось 2400 детей, из которых США усыновляли около 900 детей, — иллюстрирует цифрами истинную картину эксперт по правам детей Людмила Волынец. — А сегодня из Украины всего усыновляется около 350 детей за год. Но мир всегда готов к принятию украинских детей. Проблема в том, что мы не искренни по отношению, прежде всего, к самим детям. Мы не предоставляем им статусы, которые бы позволили их усыновлять, врем им. Почему? Мы постановления Кабмина принимаем, в которых есть пункт, где прописано, что не нужно увеличивать количество детей-сирот и лишенных родительской опеки. Таким образом мы синтетически уменьшаем число детей со статусом. А если детям не давать статуса, то ребенок не может быть усыновлен — ни гражданами Украины, ни иностранными родителями. Но от этого детей, которые в этом нуждаются в реальности, никак меньше не становится...

Глядя на счастливые лица детей на экране, одновременно испытываешь и горечь, и радость. Горечь — от того, что дети получили шанс на радужное детство не в родной стране. А радость — потому что они обрели его в принципе. И потому что понимаешь: лучшей формы воспитания, чем семья, действительно не существует.