Выжившие после обстрела Мариуполя лечатся в городе Запорожье

Лежа на больничной койке, маленький Артем смотрит в никуда. Он сжимает в руке маленький желтый игрушечный трактор, но ничего не говорит, а медсестры-специалисты следят за его состоянием. Российский снаряд, попавший осколком ему в живот, также тяжело ранил его родителей, бабушку и дедушку, когда они пытались бежать из Мариуполя. Жертва путинской войны, и ему нет еще и трех лет.

На соседней с Артемом кровати лежит 15-летняя Маша, тоже из-под Мариуполя. Ей ампутировали правую ногу после того, как в прошлый вторник ее разорвало взрывом российского снаряда.

Самое худшее из войны Владимира Путина в Украине то, что сделали безжалостные российские бомбардировки с людьми, оказавшимися в осажденном Мариуполе, можно увидеть в областной детской больнице в соседнем городе Запорожье.

Маша — среди сотен мирных жителей Украины, пострадавших в результате российских обстрелов за последние три недели

Сюда эвакуированы сотни людей. Их физические раны очевидны и могут до некоторой степени зажить. Психологическая травма останется с ними навсегда.

Врачи и выжившие родственники детей попросили нас рассказать их истории, в том числе доктор Юрий Борзенко, заведующий детской больницей. Он не может скрыть своего презрения к тому, что сделала Россия.

«Я ненавижу Россию, — говорит доктор Борзенко без капли эмоций на лице. «Девочка, потерявшая ногу (Маша), была настолько травмирована, что не ела и не пила несколько дней. Она не могла психологически справиться с тем, что произошло. Нам пришлось кормить ее внутривенно».

«Другой мальчик, — говорит доктор, — шестилетний, с осколком в черепе, без слез и эмоций рассказал, как его мать сгорает заживо в их машине после того, как ее подбили. Через два дня он сказал: папа купит мне новую маму, мне нужен кто-то, чтобы отводить меня в школу».

То, что происходит в Мариуполе, — это гуманитарная катастрофа, возможно, даже военное преступление. По оценкам, 90% зданий города были повреждены или разрушены. После разрушения на прошлой неделе театра, в котором находилось более 1000 человек, сегодня сообщается, что атаке подверглась школа искусств, в которой находилось 400 человек.

Доктор Юрий Борзенко во время войны стал главой детской больницы.

Те, кому удалось сбежать из Мариуполя, рассказывают о невообразимых ужасах. Истории от первых лиц о телах, лежащих на улицах, о разрушенных домах. Неся в себе эти воспоминания, они максимально дистанцируются от того, через что они прошли.

В кафе в центре Днепра, которое само попало под обстрел российских войск, мы встретили Оксану Гусак. На прошлой неделе Оксана вместе со своим мужем Андреем и родителями бежала из Мариуполя по заминированным дорогам и дюжине блокпостов враждебной российской армии.

Просто выпить стакан воды теперь кажется Оксане роскошью, после того как в Мариуполе у них все кончилось. Все они вежливо отказываются от нашего предложения выпить кофе, говоря, что это будет оскорблением для членов семьи, которых они оставили в тех частях Мариуполя, откуда невозможно бежать.

Ее муж Андрей сказал мне, что в городе нет ни воды, ни электричества, ни отопления, ни связи, поэтому у них не было другого выбора, кроме как ехать.

Оксана Гусак и ее семья — среди 35 тысяч человек, которые были вынужденных бежать из Мариуполя

«Конечно, мы шли на риск, но в тот момент мне было все равно, умру ли я в Мариуполе или умру, пытаясь выбраться оттуда», — говорит Оксана.

«Мы знали, что могли стать мишенью, но шанс выбраться был и мы поняли, что должны рискнуть. Если бы мы остались, шансы выжить были бы равны нулю».

Андрею и Оксане повезло, что они остались невредимыми и вместе. Они это знают.

В Запорожской детской больнице я встретил одного убитого горем, безутешного отца, семья которого была полностью разорвана.

Его дочь Наташа, которой было 26 лет, и его 4-летняя внучка Доминика погибли, когда российский снаряд упал возле места, где вся семья искала убежище от бомбардировок Мариуполя.

«Я посмотрел на землю, а там лежала моя маленькая внучка с полностью разорванной головой», — говорит Владимир. «Она лежала без единого дыхания, а рядом с ней была моя дочь с переломанными ногами, открытыми переломами».

Владимир с семьей до войны

Доминика, чьи фотографии дедушка почти лелеет на своем телефоне, была убита мгновенно. Ее мать скончалась от полученных травм на следующий день.

Каким бы сломленным он ни был, Владимир пытается оставаться сильным ради своей второй дочери Дианы. Она также была тяжело ранена во время взрыва и должна была перенести экстренную операцию.

Но он не мог скрыть свою боль. «Боже, зачем ты все это на меня навлек? Я не должен был хоронить своих детей, мои милые девочки, я не смог защитить вас».